Однажды Шуту стало тоскливо в Городе. Ни колокольчики, ни черепичные крыши не могли развеселить его. Так и бродил грустный Шут по улицам и переулкам, не смехом, а вздохами поливал Башню с часами на центральной площади, отчего флюгер на Башне поник и чуть не завял. К счастью, Шут одумался и больше не поливал Башню вздохами.
Как бы было хорошо, если бы сейчас пришел Кот. - Сказал Шут фонарному столбу. Столб не ответил, даже ветер не зазвенел растущими на нем колокольчиками.
Кот не приходил, Шут грустил. И вот когда Город понял, что его обитатель уже не наслаждается ночным перезвоном колокольчиков, он глубоко вздохнул своими мощными легкими, и сам позвал Кота. Тот пришел, но с опозданием на пару дней. Шут сидел в их любимом дворике и смотрел на нетронутую банку вишневого варенья.
Почему ты долго шел? - Спросил Шут. - Мне было очень одиноко.
Мы, кошки, гуляем сами по себе. - Сказал Кот. - Но всегда возвращаемся в нужную минуту.
Шут подумал и понял, что его одиночество в Городе — это не такое уж и одиночество. А через пару минут они с Котом уже пили чай с вишневым вареньем.
Как бы было хорошо, если бы сейчас пришел Кот. - Сказал Шут фонарному столбу. Столб не ответил, даже ветер не зазвенел растущими на нем колокольчиками.
Кот не приходил, Шут грустил. И вот когда Город понял, что его обитатель уже не наслаждается ночным перезвоном колокольчиков, он глубоко вздохнул своими мощными легкими, и сам позвал Кота. Тот пришел, но с опозданием на пару дней. Шут сидел в их любимом дворике и смотрел на нетронутую банку вишневого варенья.
Почему ты долго шел? - Спросил Шут. - Мне было очень одиноко.
Мы, кошки, гуляем сами по себе. - Сказал Кот. - Но всегда возвращаемся в нужную минуту.
Шут подумал и понял, что его одиночество в Городе — это не такое уж и одиночество. А через пару минут они с Котом уже пили чай с вишневым вареньем.